"Хаапавесифолк"
или
Кот в мешке

Помнится, было то время, когда выходя на крылечко бывшей пасторской усадьбы в пупе всей Финляндии деревне Кярсямяки, дуплетный вариант Дайротов сладко потягивался и говорил, будто некто карельский музыкант Сантту Карху (в народе почему-то и с хорошим упорством "Санта") должен находится где-то тут поблизости на каком-то бишь фестивале. Говорили, а сами газетку в руках теребили, а на ней, на тебе, "тот самый" Карху изображен был в окружении прочих мегапосланцев карельской фольклорно-рокенролльной культуры, глядящих в лицо камере немигающими глазами с темными ликами святых творцов истории. А тут еще до кучи хозяйка всего этого кярсямякского гешефта по имени Ану Перттунен на ухо шептала, мол, вот бы вам, парни, типа, на этот фестиваль забуриться, я б вам подсобила чё-как, токо не в силах. Там есть некто Timo Hannula, который самый крутой, самый главный и ответственный и все такое. Вы его за хомут берите, он все и сделает.

В общем, этот Ханнула приехал в ноябре в П-ск и попал. Не дали ему и вздохнуть, как уже и внушили необходимость разнообразить репертуар фестиваля. На это арт-директор молвил лишь модную нынче фразу "легко", а может и "не вопрос" – не суть теперь уж. Постфактумом вручен был ему диск сидюшный с акустическими песнями, чтоб знал, но это уж не играло роли, потому как он уж успел пообещать, что на будущее лето, мастера, готовьте планы-чемоданы, а за нами не заржавеет. Втерли ему, короче, кота в мешке, а он даже и не поморщился. Справедливости ради сказать надо, что выпимши дядька был, матом ругался даже, пошлости говорил при детях, с которыми выступал в "Киваче" и имел небольшой, но успех. Забрал кота и уехал, только его и видели. Так ведь не обманул. Вышел на связь через пару месяцев. Первое, что его, правда, сильно интересовало, в каком же составе Дайрот собирается приехать. Неужели вся эта "ля-акустическая грядка" в размере 11 человек нечаянно нагрянет в Хаапавеси, чтобы взять и потрясти местный бомонд за грудки своим напором-задором, а заодно и подчистить все местные пищеблоки и подскрести сусеки. Волнение его понятно было.

Арт-директор изволили активизироваться по весне, когда еще по эту сторону границы рядились-решали, кто же должен и может и нужен за барабанами. Ни нотки еще не было сыграно на репетиции, а два фестивальных концерта уже были проданы, плюс к тому шли разговоры о дополнительных сессиях в кабаках Йоэнсуу и Оулу. Странно, но паники не было никакой. Приняв удобное во всех отношениях решение, собрались тихой сапой апрельским вечерком и, не говоря никому ни слова, начали свое темное дело потихоньку и с расстановкой. Новый драммер Жэка Климов начал осваивать классический репертуар, записывая его в виде лишь ему одному известных значков в тетрадь, а заодно и кой-чего нового наигрывали. Но материалу много было, так что так и выступали потом – с партитуры, как большие парни.

Приближение вояжа, надо сказать, увеличило количество репетиционных вечеров с двух до трех, то есть ровно на один. Пороть горячку, как в былом и думах, никому и в голову не пришло. А уж собираться в ночное с макаронами-сосисками, трехлитровой банкой домашнего вина и кучей окурков, как то, помниться, было еще, когда во внешнем мире первый президент решил стать во второй раз первым президентом, казалось вообще форс-мажором непонятным. Разве что приколоться над собой и рок-молодостью бескрышной, да чего-то недосуг. Дело не в том, что годы или там лень, или еще чего-нибудь неопределенное. Нет в этом практического смысла, хотя может и есть. Кстати, помнится, тогда в 1996 году разросшееся до непомерных форм самолюбование с успехом помещалось в кандейке 3 на 3 метра за сценой ДК ЖД, но не прошло и полгода, как хлам и прочее было перемещено в актовый зал Института промышленно-гражданского строительства размером 250 квадратных метров.

Выдвижение в сторону западной буферной страны происходило на двух автомобилях символично черно-белых и символично через Долину Смерти, да еще по той дороге, которая осталась в прошлом, после того, как чиновники отрапортавались по карельскому телевидению о своих достижениях. Понятное дело, что первым пунктом назначения стал хрестоматийный Йоэнсуу со всеми его пышностями и прелестями: с Wanha Jokela, с Мужиками Карельскими и иже с ними. Последний раз "Дайрот" в квартетном составе пересекал госграницу аж в 1999 году, когда выступал на разогреве Ismo Alanko в карнавальной палатке. После того был целый ряд дуплетных выездов, подготавливавших почву и налаживавших дружественные связи. Так что играть в Йокеле сам бог велел. Конечно, отыграли – не впервой, как говорится, но город был пуст. Все лучшие люди и старый дружбан Юкич вместе с ними находились в П-ске на историческом событии. Но Йокела не дала упасть духом: народу поднабралось ближе к полуночи, причем не только финноязычного, так что пришлось играть долго и много, даже вечнозеленые кавера вроде бобдилановского "Стук-стук это друг" вспомнили. А потом повалились в "номер 1", где и всегда, где и все остальные бывали в иные времена.

Ну а на завтра вооружившись картами и записями маршрута, выданными Ромычем Гоккоевым еще в начале мая под занавес первомайского вояжа Дуплета в Оулу, конвой направился в сторону Оулу, где в уже проверенном "Дюпонте" намечался традиционный пятничный джем с участием специально выписанных для этого заграничных рок-звезд. Кстати, Ромыча не было в это время в городе, потому как он отбыл в родовое поместье жены своей деревню Кинерма (Kinnermäki), которая около Ведлозера. Но ключик от квартиры оставил, все чашки-стаканы-плошки-ложки выложил, соседей предупредил, чтобы не шугались и от звуков звонкой русской речи в полицию не начинали трезвонить, и записку написал с указаниями, что делать, если что. В "Дюпонте" было тоже пустынно, потому как частично городские культурные силы находились все в том же П-ске, а частично веселились на соседских дискотеках, однако местный шеф Пертти не возмущался, а по-отцовски накормил-напоил, поиграть на гитарках дал и денег подкинул на струны и бензин. Разошедшиеся парни даже поаккомпанировали местной джазовой певичке, так что некоторое ощущение джема все же было создано.

Хаапавеси шел уже всю неделю, но на субботу и воскресенье начальство запланировало самое вкусное, правда погода подвела немного. Оба дня шел совершенно осенний дождь, и было достаточно промозгло. Хотя праздник от этого приобрел только пикантный оттенок. Под финляндским дождем люди с ближневосточным цветом кожи, мешая все языки мира продавали разнообразные утешения для желудка и украшения для тела, так что местный Jet-set получал желаемое по полному пансиону. Кстати, парадокс был в том, что когда в 17.00 воскресного вечера арт-директор Тимо Ханнула поднялся на главную фестивальную сцену, чтобы заявить "король умер, да здравствует король", на небе началось видимое движение, которое в течение десяти минут испарило тучи и откуда-то притащило солнце. После этого весь вечер поля в округе парили, а всякая скромно и по-северному где-то в невидимости излучающая звуки живность допоздна не могла успокоиться от ощущения тепла. Как в последний раз.

Надо сказать, что если в названии фестиваля присутствует часть, указывающая на некоторое отношение к фольклору, стоит засомневаться. Создается впечатление, что в чистом виде фолк-фестиваль стоит поискать. Таково и мероприятие в Хаапавеси. Когда Дайроты въехали прямо на фестивальную территорию, на главной сцене играли джаз, причем с примесью такой этники в виде больших барабанов из южных морей, что только диву можно даваться. Да и вообще на двух площадках вытворялось все что угодно, но только не финляндский фолк с гекзаметрическими стихами под пятиструнное кантеле в чистом виде. Стили и звуки переплетались, зацепляя и кантри и афро-американу и блюз и современный джаз, так что народу скучать не приходилось. Наоборот, того и гляди, что по соседству на сцене появится нечто неожиданное. Так что в массах наблюдалось вечное движение и групповое мотание из стороны в сторону со спорадическими заходами к представителям курдского, турецкого, иракского народов за пропитанием и маковой росинкой.

Ну а там и понемногу в родное отечество надо было начать засобираться. Всякий раз немного рутинное занятие и чуть овеянное печалью, особенно когда вот-вот все зачалось, тонус поднимается, слава лавровые венки плетет – только шею подставляй, а тут уж и вертаться пора. Махнули через Кярсямяки, ясное дело. Гриша Зимин с Жэкой Климовым ведущими и штурманами впереди, так что кружили по мелким лесным дорогам, срезая автострады, и пролетая богом забытые хутора. Кстати, возвращение не обошлось без приятного сюрприза. Путь неблизкий проходил через Йоэнсуу. Надо же и в "Йокелу" завернуть по делу секретному. А там, на тебе, Юкич сидит в бандане на башке с упырем каким-то и пивасик попивает. И, завидев нас, давай к себе зазывать на пир-на-весь-мир. А время уж к тому, что можно и отложить пересечение госграницы, ни у кого ничего не отвалится, а меньше всех у той собаки, что вынюхивает спиды-амфетамины. Так что вечеринка у Юкича на усадьбе только приветствовалась. Тем более, что парень вышел из продолжительного ступора и без гостей ни мог ни дня. Дворовые костерки, колбаски, сырки, приправки и присыпки, крепкие и не очень напитки, музицирование на открытом воздухе, просмотр наснятых Юкичом на "поезде культуры" в Карелии фоток сменились до боли родной Йокелой с ее барной стойкой и разнообразными контактами с аборигенами. Ну а назавтра и домой можно было спокойно двинуть, прозондировав по второму кругу все известные места.