Покорение Великого Княжества Финляндского
Заход № IV

Конец июня 2002 стал временем горячей страды. Сроки отчаянно поджимали, а запись третьего альбома удлинилась на шесть недель вместо ожидаемой одной. Еще вчера казавшаяся такой халтурной работа увлекла настолько, что расстаться с милыми сердцу диванчиком, стульчиком, кружечкой черного кофе, курительной лестницей сзади и всей этой мешанины в студии "Фабрики грез" ну никак не хотелось.

Чем ближе был конец мероприятия, тем сильнее сжималось сердце от ощущения близости расставания. Придумывалось все, чтобы подзадержаться еще на чуть-чуть: какие-то там нотки и штрихи все казались кривыми, соло сыгранными "на шару" и так далее. Да слава тебе господи, что вся эта нервотрепка закончилась, потому что конца и края не было видно, а нужно было решать еще массу вопросов с печатью обложки, тиражированием и так далее. А тут еще поезд на Сортавалу уже подает гудки, проводники голосами советской эпохи настойчиво рекомендуют провожающим покинуть вагоны. Так незаметно подкралось очередное финляндское турне.

Поезд был знакомый. Все тот же любимый, что уже не раз возил Дайротов до ближайшего зарубежья. На этот раз, правда, количество занявших купе было крайне мало, но от этого настроение Дуплета, порастерявшего в водовороте эпохи своих людей, держалось на уровне. Отличный вагон образца как минимум периода оттепели, не слишком большое количество путешественников, относительно спокойные и почти что трезвые подростки, ненавязчивая стюардесса и (sic!) последнее купе. Между прочим, все это от лукавого, что ехать у туалета будто бы невесело. Смотря, в какое время года.

В июле к вечеру раскалившийся вагон превращается в душегубку, в которой окна не открываются в принципе и уже законопачены на зиму, а пассажиры быстро утрачивают запас носимых ими парфюмов, переходя к ароматной естественности неандертальца. В таких пещерных условиях нет ничего лучше сидеть у самого выхода. И ничего страшного, что отхожее место находится прямо под боком, постоянно стучит дверь, а ноги грозят быть оторванными каким-нибудь не на шутку шустрым любителем ячменного варева. Прелесть нахождения на галерке вагона все остальные ощутили уже через пару-тройку часов после утомительного начала вояжа по направлению к госгранице. Последнее купе обладало эксклюзивным правом вдыхать свежий ночной воздух июльской ночи, врывавшийся из открытого окошка предбанника. В остальной же части вагона можно было варить кашу из топора.

Ничто не могло помешать уверенному продвижению на запад. Ни трехчасовая стоянка в Суоярви в компании с уныло ноющими, но совершенно индифферентными комарами, ни серьезного вида мальчики в синей форме, чуть было не лишивших Дуплета радости от вкушения плодов дистилляции, ни вульгарная тетка, забравшаяся на верхнюю полку, ни прибытие в Маткасельгу в начале пятого утра. А там уже давно выстроился целый ряд таксистов на белых лимузинах, которые, нервно посасывая свои сигаретки, спорили, сиденья чьего транспортного средства таки осчастливят эти мимолетные звезды. Обладателю зеленого цвета продукции отечественного производителя под народным названием "козел" повезло больше других.

На еще спящей таможне уже за два часа до открытия стояла приличная очередь. Небольшой опрос населения определил желающего подбросить Дуплет до Йоэнсуу, а открывшийся на заправке магазинчик порадовал вполне человеческими ценами и скрасил печаль от утренней прохлады. Всходило солнце, отбрасывая блики на приграничной росе, а два плохо выспавшихся петрозаводских рок-хулигана сидели на лавочке, уписывая за обе щеки свиную колбаску, похрустывая свежим огурчиком, брызгая помидорчиком, гурманя вареными яичками, запивая все это ядреной смесью минералки и "Кузьмича".

Не прошло и часа, как по обе стороны нейтральной полосы дружелюбные служители государства сняли замки с пределов, подняли железный занавес и начали многотрудный процесс штемпелевания, расспрашивания, досмотра и всего прочего, что имеет отношение к должностным и не очень обязанностям. Правда на стороне собратьев по разуму не обошлось без нюансов. Порванная струна вызвала у одного дотошного Пекки или Юкки в погонах недоброе чувство, а посему он тут же решил сделать звонок другу, видимо, сильно разбирающегося в музыкальных инструментах. Договоренность у них подвела. Друг поступить по закону и успокоил товарища, сказав, что такие гитары никому не нужны, поскольку изготовлены на филиале "Ибанез" в Пряже из местного подножного вторсырья, так что нервничать насчет неучтенной контрабанды вряд ли стоит. Никакая это не "испания" ручной выделки. Явный прокол в организации. Бестолочи, если бы они знали, где находится регулятор мировой экономики. Явно не на Манхэттене. Этакое сообщение стало полным фиаско для радеющего за отчизну и собственную карьеру дядечки размером 2Х2. Он явно расстроился, поняв, что не видать ему пока что очередной звезды или лычки, отвернулся и ушел искать счастья с другими клиентами, забыв законы вежливости и гостеприимности.

Уже знакомый бар "Wanha Jokela" встретил своих друзей в компании местных бичуганов, которые с утра пораньше уже наливались пивком, сидром и прочими освежающими ночной выхлоп напитками. Разместившись все в той же комнате за №1, Дуплет отправился, ну, конечно же!!!, – в гости к своим не менее любимым товарищам из "Карельских Мужиков". Далее происходил обычный ритуал с разговорами, рассматриванием, оцениванием, прицениванием, покупанием и так далее. Народ ведь понимающий – знает, что такое постоянный клиент, поэтому терпеливо выслушивал дотошные расспросы и услужливо выполнял просьбы залезть в интернет на сайт "DiMarzio".

А там уж незаметно подошло время вечернего концерта, на котором, поначалу, как обычно, было полтора землекопа и дама с собачкой, а под конец пришло еще несколько представителей этих древних профессий. Кстати, некая тетка, которая, кажется, была год назад на первомайском концерте, решила проявить оригинальность. Будучи то ли в подпитии, то ли нет, она требовала исполнить что-нибудь на "вашем родном языке", но ее жестоко обломили, спев песню про одного карельского уличного лабуха по фамилии Вяйнемейнен. Наутро же приехал маленький автобусик, который увез Дуплет за сто километров в небольшой город Nurmes на фестиваль.

Начиная с этого дня дайротовцам предстояло провести в соседнем государстве две с половиной недели, отдыхая от трудов праведных, оттирая мозоли со всех тех мест, используя которые приходилось вкалывать от зари до зари в течение целого года. Первая фаза того отдыха была реализована в легендарном Нурмесе, где в июле проходил двухнедельный фестиваль, собравший огромное количество самого разного люда от мира искусства. "Дайрот", как было заявлено в программе фестиваля, представлял молодежную культуру из Карелии. Кстати, был там и университетский ансамбель народной музыки "Тойве", наконец-то после десятилетнего перерыва окропивший своей харизмой маленький северный народец. А он несчастный был в совершенно одуревшем состоянии духа. Кроме огромной массы культурно-массовых фестивальных мероприятий, стояла невыносимая для непривычных северных организмов жарища, которая выжимала из тел последние капли жизненных соков. Посему весь местный абориген был вял, и на мероприятиях особенно количеством не вышел. Так, тусился где-то под кустиками да в тенечках и пивко посасывал добродушно. Да ладно, чего там ломаться-то ему. Но на главную солянку с названием "Ночь искусств" абориген таки пришел. Там играли много всего разного, да и Дуплет не дал себя в обиду.

В день отъезда асфальт Нурмеса кое-как окропил дождик. Но красному и модному "Фиату" ректорши из функционирующей под Оулу "Академии жизнеописания" все было нипочем. Он даже не буркнул, а с истинно итальянским темпераментом двинул стеклоочистителями, газанул от души ароматерапией и повез карелов еще дальше в сторону западного побережья в местечко Kärsämäki. Между прочим, последнее расположено прямехонько в географическом центре Финляндии, о чем сообщает соответствующий плакатик на обочине.

Ох уж эта финская глубинка: Вечерами в околотке в прямом смысле слова не было слышно ни одного звука. Все вымирало, даже не было ожидаемого деревенского лая собак, как собственно и результатов их жизнедеятельности, поскольку принято, чтобы хозяева ходили по следу своих питомцев с маленьким полиэтиленовым пакетиком. Лишь только речка по соседству шумела, да парочка пареньков пыталась отловить в ней то ли лосося, то ли колюху на жарево. Жили в очень старом, хоть и несколько обновленном доме, некоторые элементы которого были еще XVIII века. А рядышком стояли идиллические красные домики с белыми торцовыми досками, колосился ячмень и отцветал картофель.

Пейзаж был прямо из классической финской мечты о тихом, скромном и обостренно-философском житье-бытье вдали от навязчивого шума метрополий. Якобсон мучал ноутбук, формируя мысли для речи на семинаре, Гриша упражнялся в гитарном искусстве на репетиционной базе местных рок-звезд, а в промежутках между постижениями собственной гениальности оба наперегонки метали дартс во дворе, шлепая босыми ногами по гальке. Вечерами же Дуплет, напарившись в сауне, зарядившись великолепным пивком "Sandels", получал в полное распоряжение тот самый красный "Фиат" и отправлялся колесить то на запад, то на восток, то в другие стороны света – никакой разницы, так как ближайшее более или менее сносное жилье находилось на расстоянии в полсотни километров.

Понемногу подобралась пятница 19.07.02, и в тот день местная забегаловка с названием "Jone's Bar" чуть не лопнула по швам, поскольку не избалованная заезжими звездами и звездочками местная меломанская братия прибыла в полном составе. Разве что немощные и грудные остались сидеть по домам. Один по виду настоящий ценитель американской музыки, одетый по всем правилам жанра, задал провокационный вопрос, типа, "а вы какой блюз играете, чикагский или какой?". Признаться ему удалось поставить впросак. К счастью, он был тут же отвлечен некой дамой и так и не услышал вербально оформленного ответа. Народ не на шутку разошелся и требовал еще и еще, так что концерт затянулся надолго. На следующий день по слухам стало известно, что финская публика была крайне удивлена, почему это эти рокеры играли так долго, не делали антракта, не напились пива до беспамятства, не обкурились травы, не забросали пол туалета шприцами и не поддались обаянию местных очаровашек.

Ну а на следующий день уже другая машина везла нас в южном направлении в сторону Lahti, где в обществе родственников прошла еще одна милая отпускная неделька. Но Родина уже начинала настойчиво призывать своих детей, хотя встречала их не слишком дружелюбно. Ливень был изрядный, перед капотом автобуса выросла настоящая стена из воды, когда выпрямились все таможенные закорюки. Но до каждой трещинки знакомая заправка под границей была готова исправить дефект метеорологов. Она явно волновалась, предлагая традиционную путевую карело-бальзамную диету своим старым знакомым. А они и не стали долго ломаться.