Блицкриг Кинерма-Оулу
или
Аркаша ин зе Бокс

Часть номер один. Трое в лодке, не считая Митяя:

Еще в ходе февральского турне Первый Басист Ромыч Гоккоев, избравший не слишком благодарную функцию Хозяина и МегаМенеджера-Промоутера, прямо-таки из-за плеча замахнулся на будущее. Частью планов громадья должно было стать прибытие коллектива в той или иной его форме на августовский праздник в наследное поместье рода жены его Ольги в Кинерме. Дата была указана четко – 10 августа, когда в исторически и культурно-архитектурно примечательной деревне проводится минифестиваль. По прошествии времени напоминаловка сработала вполне на уровне, Шеф вышел на связь, фуры для аппараты были подогнаны, десятки грузчиков наняты, gruppie оплачены, прочие прелести рок-жизни загружены ящиками. Все ожидало времени Че, но неожиданно выяснилось, что по причине непреодолимых препятствий реанимированный в апреле по старым названием квартет Женя-Гриша-Леша-Женя выехать не сможет. Договор же оказался дороже денег: поэтому позвонили Аркаше Соколову, взяли младшенького из братьев Зиминых в помощь и покатили в сторону Ведлозера, где после пяти километров по отворотке налево заканчивается всякое напоминание о цивилизации кроме разбитной асфальтовой дороги шириной с тропинку и пустующей остановки образца еще той эпохи, когда деревья были большими.

Но и архаичный асфальт, и такой же остановочный комплекс уже часть истории, так что вписываются удачно в общую картину Кинермы, дополняя, по-своему конечно, историко-архитектурный ансамбль вышеупомянутой деревеньки с пятисотлетней историей. По официальной версии она постоянно находилась там, где сходились властные интересы двух сверхдержав недавней истории, а посему то одна, то другая сторона устанавливала в ней свои порядки, предварительно сжигая все то, что напоминало о недавнем присутствии ее предшественницы. Но карелы упорно возвращались на свои места, и все начиналось заново. И вот сейчас происходит то же самое. Такой вот показательный пример: предыдущая власть решила канаву прокопать, чтобы: ну потому что так полагается, чтобы была канава вдоль дороги, потому что не может ее там не быть. Для порядку, как говорится. Нет никакого сомнения, что сделали необходимые расчеты и посоветовались с Академией наук на предмет наилучшего проведения тех самых дренажных работ. После чего, получив высшее красноковровое соизволение, пригнали в Кинерму технику, естественно мощную, потому что в такой стране нeмощной техники быть не может – масштабы не те, прорыли канаву и уехали. Только вот того рытья дома, спокойно до этого стоявшие 150 лет, начали потихоньку подкашиваться и подгнивать. А это уже навсегда.

К 10 августа Праздник топора в Кинерме шел второй день. Накануне мегафолкер из рода Медведей потрясал громкостью своих песнопений древние бревна домов кинермчан и их богом данных женушек. Не отягощенные аппаратурой и скромно-акустические Дайроты ожидались в домике. Примечательность его была в том, что раньше там располагался сеновал. Весьма старинный, кстати. Хозяева нынешние его расчистили, почистили, полы новые настелили, перегородки все необходимые установили, столы-стулья, половики – все, как полагается сделали, так что получилось незамысловатая такая, но от этого не менее, пардон, "гламурная" от своего карельского духа точка крайне приличного общепита в отдельно взятой деревеньке. С другой стороны потолка прямо над раздачей была устроена импровизированная сцена. Вознесшись подобным образом трехглавoю непокорной над нетрадиционный вариант Дайротов держал собравшееся население плюс финских товарищей в некотором музыкальном напряжении в течение традиционных полутора с хвостиком часов: А потом и тебе местной молодой картошечки, и ведлозерских окушков, и соленого огурчика, и чего только не было в той Кинерме. После нее собственно ведлозерский придорожный продмагазин показался верхом вульгаритета и брутальности. А вообще, тот мини-вуаяж трудно поддается сколь-нибудь вразумительному вербальному описанию. Но явно ощущалось такое банальное вроде того, что время потеряло всякий смысл, оно словно остановилось где-то на промежутке между условным прошлым и столь же условным настоящим. Кинерма была погружением в как будто бы ненастоящий мир, в котором живут вполне настоящие люди, правда, с точки зрения столичного обывателя может быть несколько странноватые, но это все от лукавого.

Часть номер два. Акустики а-труа:

Так вот в той самой Кинерме среди народа собравшегося присутствовал некий Хейкки. Так вот этот тип отрапортовался как держаталь бара Never Grow Old из того же все Оулу. Интерес дядька проявил нехарактерный для представителей финского шоу-бизнеса, поскольку сразу же предложил сцену своего клуба, а на сомнительные ухмылки отвечал повторами приглашения. Любопытная деталь, вскрывшаяся несколько позже. Еще в феврале 2003, когда Дуплет впервые высаживался перед "Дюпонтом" и "Петрелли", присутствовавшая инкогнито на одном из концертов довольно-таки фигурная девочка с толстыми дрэдами рыжего цвета, работающая у Хейкки на баре, сказала своему шефу, что, мол, Сантту Карху мы еще можем принять у себя, а вот этот мало этнический рокенролл навряд. Так и остался бар неизведан, и даже дверь его непознанной осталась, хотя после февраля мимо нее проходилось неоднократно.

Хейкки не просто болтнул раз-другой языком, а слово сдержал. Начал Ромыча домогаться по осени, что когда, что давай-ка. Но захотел слышать только акустический вариант. Мы его и так, и эдак, а он все свое. А нам отказывать тоже не слишком резон, дело-то ведь на будущее. Перспектива опять же. И ничего не поделать. Пришлось объяснять неловкую ситуацию Леше с Женей, но они парни мудрые – сориентировались. И то хорошо. А Ромыч не унимался в этот раз. Взял и стрелки перевел, так и завертелась свистопляска. Правда, как хромая кобыла в этот раз была она. Пошли отказы за отказами. И Дюпонты и Петрелли сморщили носики, да вот и Йоэнсуу с его культовыми местами вдруг чего-то заартачился и отказал, сославшись на немощь зимнюю. Тимофей Карлович про весну начал толковать. А проект уже дышал на ладан, и все предвещало беду, но тут! О чудо! После небольших раздумий вспомнился центр Вселенной – Кярсямяки с его незабываемой рок-тусовочкой и первыми в Финляндии случаями коровьего бешенства. Начальник местный по имени Йоуни Раахикайнен среагировал быстро и поставил акустическое трио на 19.12.03. Блицкриг предстоял короткий, но насыщенный.

Было и такое по дороге: после 15 мороза в столице, после чуть было не было фатального заноса в Долине смерти прямёхонько под передний бампер огромного грузовика "Вольво" с песком для продолжения предвыборной мегамагистрали в направлении к госгранице, после совершенно невозможной "расчески" там, где должен быть еще советского производства практически ровный асфальт, после дорожной и небесной хляби под Сортавалой, после отсутствия какого-либо супа в традиционной приграничной забегаловке: Родная таможня в три тридцать пополудни решила проявить профессиональную бдительность: "Машину в бокс! Выгрузить вещи! Раскрыть багажник! Запаску к стене! Монтажку и баллонник на ширину плеч! Документы, страховки, грин-карты, силь-ву-пле!" Обстучали, обнюхали, облазили, просветили, словом, проверили на гражданско-патриотическое соответствие нормам и законам морали россиянина. А почему бы и нет, с другой-то стороны. В отличие от наших, затянутый в зеленое финн лишь протянул долгое "а-а-а, музыканты" и даже не повел носом в сторону двух пустых поллитрушек на заднем сиденье.

Заезд к Юкичу принес радость в его пустовавший дом. Правда, самого его на месте не оказалось, но ключ был в известном месте, и свет горел во всех углах. Потом выяснилось, что сам хозяин был у подружки своей Йоханны в пятидесяти метрах напротив в доме, но кто бы мог догадаться. Зато на батарее сушилось голландское чудо – прямо-таки на радость заблудшим музыкантам. Дома у Юкича, как и полагается, царил полный трам-тара-рам и бедлам, но все же по-домашнему. За гостями не заржавело: некоторый порядочек был осуществлен, посудка позапрошлогодняя намыта, записочка оставлена, стаканчик с беленькой налит, кусочек хлебушка и наполненная нужным продуктом сигаретка были возложены рядышком: В кои это веки не пришлось заходить ни в одно из известных заведений Йоэнсуу, зато Юкич был ублажен, как он потом писал в своих смс-донесениях.

Время жало, приходилось жать на гашетку, выдвигаясь в новом для себя направлении. Заснеженный Йоэнсуу сменился на полностью обесснеженные территории чуть западнее, где все было как в ноябре – черным-черно, потом по мере сближения с Кярсямяками начался жуткий снегопад, снежинки которого были с кулак. Продолжался он весь концерт в центре Вселенной, а потом ударил морозец не самый слабый, так что машина покрылась ледянкой в палец толщиной, замерзли замки и все прочие механизмы. После успешного открывания одной двери удивил опоздавший на концерт финн один, который принялся голыми (sic!) руками отдирать лед с лобового стекла. Потом он же долго поздравлял с приближающимся Рождеством, извинялся, что не бельмеса ни на одном языке, кроме родного. А рядом стояли три его товарища, заглатывая на морозе прямо, как говорится, "с партитуры" "Jack Daniels" словно какой-нибудь морсик. Чего-чего, а все же сильные люди живут в Похъянмаа. Недаром там одно время слышался голосок своего собственного дуче-фюрера по имени Вихтори Косола. Кстати, если мы пьем "до дна", то в Финляндии пьют "через Похъянмаа". Это так, в качестве ликбеза ремарка. Кстати, интересное замечание. Помнится еще в недавнее прошлое, лет десять назад, перемещаясь автостопом из Оулу в сторону Йоэнсуу, возникла чудовищная в своей антигуманности ситуация, когда в ноябрьскую полночь до конечного пункта оставалось что-то около 250 км, а ни одна заправка не работала. Кроме автоматов. Соответственно не работало ни одно кафе при тех заправках. А у нас-то уже были круглосуточники! Так вот. На пути из Кярсямяков в Оулу заехали на заправку, а там оказалось круглосуточное кафе, и даже "фри" там был и гамбургеры, и кока-кола, и прочее-прочее-прочее. Нет, для Финляндии это несколько удивительно. Но по-человечески. А общее положительное настроение поднимается от того, что на кассе или раздаче стоят не малолетние грудастые, но за редким исключением глупые девицы все поголовно в темного цвета обтягивающих штанах и бюстгальтерах на вате, что, видимо, расценивается у нас как беспроигрышный способ привлечения клиента, а вполне зрелые женщины. Но в отличие от наших работниц торговли эти не просто натасканы, но они не утратили обхождения немножко по-домашнему. И такое можно часто встретить в Финляндии. Другой забавный персонаж был уже на обратном пути и на другой заправке. Дядька лет 55, но такой уж шустрый живчик на американский манер, что за ним не успеваешь думать, хотя знаешь что хочешь. На простой вопрос о том, какие свечи нужны в мотор, он за мгновение выдал такой список информации, что можно было только развести руками:

Уже глубоко заполночь. Где-то на окраине Оулу сидит Ромыч и читает финский детектив. В тихом доме. На втором этаже. В теплой постели. Слышно лишь посапывание трех остальных семейных носиков. Ничто не предвещает плохого. В читаемой книжке описывается Страна Советов или пост-советская Россия. Ромыч переворачивает страницу и доходит до того места, где происходит арест. Тишина в Патениеми, где Ромыч живет. Чу! Слышится приближение звука мотора. Скрипит снег под шинами, мотор явно поворачивает к дому. Останавливается под окнами. Ромыч чувствует, как холодеет под одеялом. Он поднимается и осторожно отгибает занавесочку. Он видит, что под окном стоит черный воронок, из которого выходят трое в темном. "Пришли-таки", думает Ромыч и начинает анализировать свое недавнее прошлое: "так, я ведь декларацию подавал, за детсад заплатил, мазут купил, электричество и водопровод – все в порядке, губернатору ручку жал, с президентом лобзался, в Европарламенте выступал, в Нату не вступал. Все чисто должно быть". Но тут "книжный" сон прекращается, Ромыч понимает, что это не за ним, а к ним, и что это Акустики появились, наконец.

Начавшееся тут же ночное бдение было прервано в разумный момент хозяйкой: незабвенная Олечка Гоккоева просто выдала по последней, завернула пробку и разогнала засидевшихся мужа с Акустиками по люлькам, пожелав напоследок перед окончательным "спокойной ночи" того, чтобы все успели прийти в себя, прежде чем "девочки" (в данном случае – дочки Аня и Соня) придут будить в ранний час: Вначале они тихо ходили по кухне, но то и дело заглядывали в комнаты и что-то шепотом обсуждали. Аркашу они не знали по имени, но помнили, что она барабанит, так и получалось у них по утру "а здесь спят Гриша и барабанщик", причем буква "Щ" склонялась в сторону "Ч". Получалось забавно несколько.

Фамильная деревня Кинерма вот уж несколько лет как возрождается силами "Общества друзей Кинермы", которое праздновало свое "маленькое Рождество" или, как его называют финны, "pikkujoulu" на следующий день в шесть часов пополудни километрах в 20 от центра. Место называлось Martinniemi. Рождественское настроение в Финляндии начинается задолго до собственно ночи с 24 на 25 декабря. Это, конечно, удивительное время, когда люди в самое темное время года устраивают самый светлый праздник. Огни везде, в той или иной форме они должны быть в окнах, на деревьях, на улице. Так же было и в Мартинниеми, как и повсюду, перед усадьбами полыхали маленькие уличные факелы. И вот уже прогналась мрачная зимняя хандра, а если еще хорошая компания, а если еще выпить горячего "глёга" на красном вине, да с разными травами-приправами, да вытянуть ноги перед камином – вот вам и идиллия, прямо как у поэта Рунеберга. Народ поприветствовал шеф общества по имени Кари, после чего все дружненько понемногу накатили самого что ни на есть "орижиналь" ямайского пива, а потом еще и еще, так что на концерт у Хейкки в 23 часа в клубе NGO народ подбирался уже в "кондицированном" состоянии. Такое чувство, что на уровне подсознания каждый ощущает, что возврат к жестокой буржуазной реальности из идиллии должен проходить мягко.

А клуб оказался очень даже милым. Совсем маленький, может метров 50 квадратных, и сцена в нем как два кухонных стола, но аппарат в полном порядке, все нужные дырки встроены в сцену, пульт выведен и стоит отдельно-стационарно под колпаком и даже монитор есть на сцену, а еще забавная, выглядящая почти как детская барабанная кухня "Premier", но с каким звуком! Там же была уже упомянутая рыжая девица с дрэдами, которая обслуживала на баре и оказалась очень милой. В отсутствие хозяина Хейкки она успела поискать удлинитель, сходить вниз в кандейку за аппаратом, зачем-то попытаться подтащить тяжеленный басовый комбик, улыбнуться, крутануться, качнуться, изогнуться – все это очень и очень естественно. А после концерта Хейкки доставал из под прилавка какой-то левыми путями добытый продукт и выпивал с парнями на брудершафт. Аркаша вообще разговаривал со всеми по-русски, что выглядело очень забавно, учитывая особенности его речи. Заправски похлопывая Хейкки по плечу Аркаша вещал емуНапример, такой образец: "давай-ка, чувак, втреплем чё-как". И ничего.

Обратно гнали по уже несколько раз пройденному пути, благо со штурманом все в порядке было. Думали, что вяртсильская таможня до восьми, поэтому нарушали скоростной режим несколько – неправильно это. А объяснять полиции что-либо потому было бы совершенно бессмысленно, потому как в любом случае штраф нехилый впаяли бы по самые гланды, а потом еще могли бы и в визе отказать. Мимо Йоэнсуу и Юкича просто пронеслись, а он сидел и ждал на чаёк к себе. За три минуты до восьми ворвались в терминал: оказалось, что таможня до десяти.