Переход через Рубикон
или
Электрическая богема

ретроспектива:
Была такая фишка: пару лет назад на одном из столичных Интернет-ресурсов прошла ремарка одного из петрозаводских рок-коллективов, что, мол, Дайроты давно уж почили в бозе. Субъективные основания для заявления были достаточные: парни эти пытались укрепить свои собственные позиции на изданном где-то в столице коллективном панк-диске, что вот, мол, эти позеры и декларанты от национальной культуры ничего такого, а вот мы. Странно. Можно подумать, что сторонникам хаоса нечего делить с апологетами дисциплины, лампового звука и автомобилей класса "D". Быть может. Хотя по-своему, они были правы, ведь если сравнивать активность 90-х, то Дайроты пропали, как, собственно, и сама рок-история того периода. Концерты в ДК ЖД, Дискосаде, Мотороллере ушли в прошлое, а вместе с ними и те, кто стоял на их сцене. Спились, съехали, сменили рванину на респект, полюбили тихое мещанское благополучие, затихарились до времени, а кто и переориентировался.

Уже не для кого не секрет, что в 2003 после непродолжительного молчания разбросанные паззлы сумели сложиться вместе и включить электрические инструменты. Ностальгические нотки звучали в течение года, приводили к многословным прениям и по счастью не слишком многочисленным словесным стычкам, чтобы обращать на них особое внимание и устраивать бесперспективные разборы полетов. Обновили состав, так что все это было притиркой музыкальных и личностных эго, отбиванием острых углов – естественная часть любого коллективного труда. На счастье музыкального и жизненного опыта к этому времени накопилось у всех сторон, так что обошлось без физических увечий, топания ножками, матюков и картинных жестов – завитавшее же на первой совместной встрече совместное дело оказалось живучим и цепким, хотя и не столь репетиционно активным, как оно было некогда.

Предыдущий диск "ЛяКустик" в его конечном варианте являлся плодом труда двух одиозных фигур Дайрота, решивших воспользоваться накопленным за предыдущие годы товаром и придать ему какое-нибудь лицо. В результате содеянного музыкальная масса была сохранена для истории, и начался этап "торговли лицом" по обе стороны госграницы. Однако подобное паразитирование на плодах предыдущей работы не могло особо долго продолжаться. Через малое время начала выкристаллизовываться мысль об искусственности подобного конгломерата и необходимости решительных действий. Так что случившееся в марте 2003 года исторический переход Рубикона, и возвращение в классическую формулу квартета имели под собой большую мотивацию, благодатную почву, заделы и трансграничные забросы.

Возврат к истинным ценностям произошел за счет опытных резервистов, которые с большим энтузиазмом включились в работу. Конечно, не обошлось без эксцессов в музыкальном и в чисто житейском плане, но июньская гастроль на фестиваль "Хаапавесифолк" расставила все и всех на свои места. Позже были и другие бок о бок проспанные ночи и еще бог знает что, пока функциональные обязанности каждого не начали окончательно прорисовываться до осознания собственной доли ответственности в большом колхозном хозяйстве.

Однако до этого дважды была предпринята попытка реанимации некогда звездного состава. Случившийся в "Киваче" в ноябре и декабре 2002 "comeback" по инерции дотянул до января следующего года и окончательно зафиксировался в виде видеоклипа на песню Helsinki I. После воздух кончился. Собственно его было недостаточно и на тех нескольких репетициях, что проводились перед концертами. Так что еще и поэтому необходимость в оживлении или в окончательной эвтаназии была как никогда очевидной в начале 2003 года.

Основой обновленного коллектива стал в первую очередь уже знакомый по альбомам Kuolleen virsi (1999) l'Acoustique (2002) материал, к которому понемногу начали присовокуплять прочее не поместившееся и вспомнившееся. Какие-то из старых вещей были безвозвратно отброшены, какие-то заново разогреты. Приобретение новых происходило постепенно: основной костяк коллектива давненько не музицировал, и сыгранность была по большей части утрачена, приобретенный на стороне опыт вставлял свои палки, да и обновление состава тоже вносило свои коррективы: по большому счету весь 2003 год "Дайрота" как единого организма все еще не было – он рождался заново. Происходила притирка и устаканивание полновесности. И только через год, после апрельской поездки в Лахти и запоминающегося выступления на фестивале "Runorock" в апреле 2004 стало возможным ставить конкретные цели и задачи. Как-то сам по себе всплыл разговор о записи альбома и тут же начал приобретать конкретную словесную форму, ассоциируясь с вполне определенными композициями, которых оказалось достаточно.

как оно было:
Когда коллектив дозревает до того, чтобы действительно зафиксировать на носитель собственные нетленные пьесы, это решительный жест. Это значит, что из миллиона возможных вариантов выбран один, по которому большинство мнений сходятся воедино в данный исторический момент. Это очень тонкая материя, ведь всяк и каждый понимает, что через малое время единожды зафиксированный материал может показаться фальшивкой, с которой придется сосуществовать и далее, если не устраивать публичного сожжения пластиковых боксов с их содержимым на центральной площади города.

Собравшись весной 2003 "Дайроты" сразу же взялись за несколько номеров, которые не значились в их репертуаре в те далекие 90-е. Необходимость была очевидна, поскольку для ? коллектива остальные композиции были слишком знакомы, рождали разнообразные ассоциации, но не слишком много положительного азарта. Через год работа шла уже исключительно над новым репертуаром, который начинал оформляться в самостоятельный тематический блок. Обкатка на зарубежных гастролях. На фоне оформившейся мысли о важности и нужности записи альбома возникает ощущение спешки. По большому счету треть материала готовилась в течение месяца, что, учитывая двухразовые репетиции и прочую занятость всех Дайротов без исключения, является форсмажорным сроком.

Весной происходят предварительные переговоры с возможными студиями. В условиях рынка и конкурирующих предложений выбор падает на Национальный театр РК. Начало работы назначено на вторую половину июня. Условия во всех смыслах были отличные. Забавный факт: обложка к альбому была готова еще до того, как были записаны первые ноты.

Запись потребовала огромной и напряженной работы от всех, кто в ней принял участие. То, что материал был наигран и отрепетирован, было лишь частью дела. Студия она ведь только фиксирует фактическое звучание, но любой коллектив должен иметь свой собственный саунд, свое неповторимое музыкальное лицо, которое можно лепить по-разному, руководствуясь самыми разнообразными музыкальными пристрастиями и вкусами. А поскольку "Дайроты" находятся на полном самообеспечении, то они могли себе позволить выступить не только исполнителями, но и грузчиками самих себя, и техниками самих себя, и звукорежиссерами самих себя, и саундмейкерами самих себя, и продюсерами тоже. А поскольку "Дайрот" это многоруко-многоликое существо, то и мнения были соответствующие. Масла в огонь со своей стороны подливали звукооператор Миша из театра и приглашенный на запись великий и могучий Аркаша Соколов, что сделало из без того жаркого лета донельзя раскаленное. В результате эмоции превысили все допустимые нормы, записанное перестало удовлетворять всех, кривая депрессии от бесцельно потраченных усилий резко полезла вверх, вовлекая в себя все более новый негатив и рождая ощущение раздутого мыльного пузыря. О сведении и отправки готовой мастер-версии для печати не могло идти и речь. Проведенные с издателем предварительные переговоры остались предварительными. На сентябрьской поездке в Турку коллектив почувствовал, что переработал и решил взять отпуск.

Сведение отложилось само собой. Только через месяц в октябре Гриша приступил к окончательной чистке, сведению, дописыванию партий и формированию того самого пресловутого "саунда". На это ушло добрых три месяца. Остальные Дайроты в тайне друг от друга посещали в разное время коллегу, взвалившего на свои плечи нечеловеческий труд выковыривания из музыкальной массы скульптуры будущего дитяти, а это требовало усердия. Ведь одно дело то, что было нарепетировано, другое же дело то, что было наиграно. Наиграно же было к нарепетированному еще маленький вагончик и тележка впридачу. Ясное дело, что из всего этого надо было отобрать нужное, а остальное нещадно выбросить. В январе коллектив собрался у Жеки Климова, высказал последние индивидуальные пожелания и уже через месяц хвастался перед друзьями-товарищами, потрясая запечатанной в пластик пластинкой.

альбом:
Boheemi ("Богема", во внутреннем пользовании "Йес"):
С этой композиции начался новый этап в жизни "Дайрот", когда в нем появился Женя Климов. Номер характерен именно для того периода: он более чем другие эклектичен и противоречив, в нем более чем в других виден "поиск ноты". Однако с другой стороны отражает общую концепцию альбома – разноречивость и борение индивидуальных пристрастий участников находят общую концепцию. "Богема" открывает пластинку, задавая ей общий тон, составляющие части которого позже конкретизируется в каждом номере в отдельности. Сочинен незадолго до начала репетиций в обновленном составе.

Внутреннее название придумано Жекой Климовым, видимо что-то в звучании напомнило ему об этой легендарной группе.

Flanööri ("Фланёр", во внутреннем пользовании первоначально "Шаффл", позже "Фонари"):
Работа над номером началась где-то в январе 2004 года, когда после небольшой паузы коллектив начал вновь собираться вместе. Фактически он состоит из двух частей, придуманных в разное время. Нынешний куплет и текст к нему были сочинены в 1998 году в период Великой Смуты и являли собой законченную композицию. По какому-то недоразумению или чистой случайности он не попал на альбом "ЛяКустика". Позже уже в Новое Время к нему прирос припев, а потом и текст.

Первое внутреннее название было мотивировано стремлением облегчить запоминание всеми рисунка. Вторая версия возникла из созвучия финского слова "flanööri" и русского "фонари".

Helsinki III ("Хельсинки III", во внутреннем пользовании либо оригинальное название, либо "ХэЗэ", либо "Икс Три"):
Номер сразу же вошел в блок новых номеров. Его репетировали параллельно вспоминая старые вещи к классических альбомов. Поначалу не решались на имитацию реггей, подозревая в этом почему-то некое влияние петрозаводской группы "Револьвер". Видимо относительная мажорность и веселость озадачивала на фоне мрачноватого репертуара прошлых лет. Музыкальная часть была сочинена где-то в 1999-2000 годах, текст же появился опять же незадолго до прихода Жени Климова.

Neulan kärjessä ("На игле", во внутреннем пользовании "Курт"):
Самый многострадальный номер из всей пластинки и самый пожилой. Стоит начать с того, что некая музыкальная основа была придумана аж в 1995 году в голове и без гитары, поскольку таковой под рукой не имелось. Ничего гениального, просто это было сделано в подражание "Сколько можно терпеть" московской группы "Кроссроудз". Позже уже с гитарой были внесены небольшие коррективы. Будучи включенным в репертуар, он сразу же начал претерпевать изменения, которые продолжались даже после записи. Вариант В 1997-1998 годов во всех смыслах наиболее далек от того, что на диске. Впоследствие с подачи Гриши была несколько изменена гармония припева, что только пошло на пользу. Запись не поставила окончательной точки в аранжировке. И только через год, по прошествии десятилетия можно говорить, что номер вернулся к своей первоначальной идее простого белого ритм-энд-блюза.

Внутреннее название "Курт" идет от Лехи Кобликова, который, придумав в свое время басовый рисунок, сказал, что "это мой номер".

Nautintoon ("В удовольствие", во внутреннем пользовании "70-е годы"):
Номер был взят в работу через малое время после его сочинения. По сути его внутреннее название отражает новое движение аранжировочной мысли в коллективе. Ритмика фанки легла уверенной рукой в одно мгновение. Что же касается записи, то она, к сожалению, самая неудачная из всех. Это единственный номер, который не переигрывался во второй день записи ритм-секции, когда настроение было более уверенным и энергичным. Отсюда диссонанс между предполагаемой энергетикой и конечным результатом.

Kaksintaistelu III ("Дуэль III", во внутреннем пользовании "У-два-три"):
Номер был соченен в начале 2004 года и сразу же введен в оборот. Характерен для Дайрот в плане сочетания разных по жесткости частей. Некогда в репертуаре была вещь с названием "О, Мария!", в которой средняя часть была аранжирована в подобном же ключе. Официальное название содержит цифру ТРИ, поскольку текст является логическим продолжением предыдущих двух условных частей. Из них первая, вошедшая в альбом "Кuolleen virsi" исполняется до сих пор, а вторая безвозвратно утрачена так и не будучи озвученной ни на одной репетиции.

Sanat ("Слова", во внутреннем пользовании первоначально "И снова ля-минор", позже "Слова"):
Номер также сочинен весной 2004 года и является тематическим продолжением "декадентского" блока альбома "Богема". Первоначальное рабочее название возникло по причине того, что работа над композицией началась тогда, когда не было текста. Для облегчения запоминания гармонии в соответствующем месте голосилась соответствующая фраза, залегшая надолго в подсознание.

T-piina ("Страдание в стиле "Т", во внутреннем пользовании "Jamiroquai" или "Джами" с ударением на последний слог):
Эта тема придумана весной 1998 года, но в течение 5 лет оставалась только ею за отсутствием текста. Стилистически несколько выбивается из общей канвы, но, как и было сказано ранее, является примером духа экспериментальности Дайрот. Официальное название объясняется тем, что ключевые строчки текста начинаются на одну и ту же букву, что должно создать ощущение загнанности субъекта. Неофициальное название говорит само за себя.

Tango ("Танго", то же и во внутреннем):
Эта песня обросла текстом в феврале 2004 через три месяца после своего появления. Тогда же и была взята на вооружение. Использование двойной структуры основывается на идее резкого перехода из музыкального хаоса в простую, но жесткую форму и четкий ритм.

Kevät ("Весна", то же и во внутреннем):
Номер также периода разброда и шатания весны 1998 года, однако работа над ним началась символично после прихода Жени Климова. Нюанс заключается в том, что первоначальное название было "Syksy" ("Осень"), но по какой-то причине и в какой-то момент название было изменено. "Весной" же назывался та самая вещь, которая много лет спустя стала называться на внутреннем жаргоне "Фонарями". Кстати, в новой "Весне" на репетициях иногда вместо коды играется тема из фильма "Твин Пикс".

Monologi ("Монолог", то же и во внутреннем):
Номер исключительно студийный, никогда не исполнялся на концертах и никогда после записи альбома не "игрался" на репетициях. Конечно, основные задумки были сделаны заранее, как то: гитарный рифф, но лицо было нарисовано прямо в последний день записи в студии течение последнего часа в страшной спешке. Собственно говоря, это только пошло в плюс, поскольку дало необходимую для его духа напряженность и ощущение перебитости дыхания. Кстати о нем, вообще говоря, окончательное дыхание композиции все услышали только в январе 2005 на семейном прослушивании пре-мастера альбома.